Неточные совпадения
— Гасить
огни, закрывать трубы, окна, запирать двери! — слышалась ее команда. — Поди, Василиса, посмотри, не курят ли трубок? Нет ли где сквозного ветра?
Отойди, Марфенька,
от окна!
Стрелок объяснил мне, что надо идти по тропе до тех пор, пока справа я не увижу свет. Это и есть
огонь Дерсу. Шагов триста я прошел в указанном направлении и ничего не увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг сквозь туман в стороне действительно заметил отблеск костра. Не успел я
отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
Во вторую половину дня нам удалось пройти только до перевала. Заметив, что вода в речке начинает иссякать, мы
отошли немного в сторону и стали биваком недалеко
от водораздела. Весело затрещали сухие дрова в костре. Мы грелись около
огня и делились впечатлениями предыдущей ночи.
С самого первого дня появления Лаптева в Кукар-ском заводе господский дом попал в настоящее осадное положение. Чего Родион Антоныч боялся, как
огня, то и случилось: мужичье взбеленилось и не хотело
отходить от господского дома, несмотря на самые трогательные увещания не беспокоить барина.
Проходило восемь минут. Звенел звонок, свистел паровоз, и сияющий поезд
отходил от станции. Торопливо тушились
огни на перроне и в буфете. Сразу наступали темные будни. И Ромашов всегда подолгу с тихой, мечтательной грустью следил за красным фонариком, который плавно раскачивался, сзади последнего вагона, уходя во мрак ночи и становясь едва заметной искоркой.
Тут
огня ждали наверно, и жители вытаскивали имущество, но всё еще не
отходили от своих жилищ, а в ожидании сидели на вытащенных сундуках и перинах, каждый под своими окнами.
Отойдя несколько шагов
от своего бивака, они подошли к мелкому кустарнику, в котором протянута была наша передовая цепь; шагах в пятидесяти
от нее стояли французские часовые; позади их пылали
огни неприятельского авангарда, а вдали, вокруг Доргобужа, по всему пространству небосклона расстилалось широкое зарево.
Его боялись как
огня и никогда не заводили с ним ни ссор, ни споров;
от него молча
отходили прочь, но зато неутомимо действовали против него тайно, как против беспокойного чиновника и злонравного человека.
Платонов. В-в-в… как ты отвратителен, тварь! Я исковеркать тебя готов, негодяй! За что ты вредишь им, подлая душа, как болезнь, как шальной
огонь? Что они сделали тебе? В-в-в… Мерзавец!! (Бьет его по щеке.) Гадость! Я тебя… я тебя… (Быстро
отходит от Осипа.) Ступай!
Года три назад я был в Греции. Наш пароход
отошел от Смирны, обогнул остров Хиос и шел через Архипелаг к Аттике. Солнце село, над морем лежали тихие, жемчужно-серые сумерки. В теплой дымке медленно вздымались и опускались тяжелые массы воды. Пароход резал волны, в обеденном зале ярко горели электрические
огни, в салоне играли Шопена. Я стоял на палубе и жадно, взволнованно смотрел вдаль.
Через несколько минут лодки стали
отходить от берега. Некоторое время слышны были разговоры, шум разбираемых весел, а затем все стихло. На месте костра осталась только красные уголья. Легкий ветерок на мгновенье раздул было пламя и понес искры к морю. Лодки зашли за мысок, и
огня не стало видно.
Груня. Видела я его по праздникам в деревне, в приходской церкви; встретилась раз с ним в роще… он насказал мне разных нежностей — рассердилась; написал мне письмо, с теми же любезностями — я бросила в
огонь; ездит часто мимо наших окон — я
отхожу от окна; был у отца и заказал мебель — я ушла в чуланчик свой: вот и все.